Не плачь
Спроси у любого
Капитана дальнего плавания
Машиниста скорого поезда
Лётчика гражданской авиации
Водителя междугороднего автобуса
Спроси
И они скажут тебе
Что даже если
Все моря покроются толстым слоем льда
Все рельсы одновременно взорвут террористы
Все аэропорты закроют из-за тумана
Все дороги заблокирует свирепый спецназ
Я всё равно
Вернусь
Потому что
Люблю тебя

На твоей подушке
Свернувшись кренделем
Лежит холёный
Сиамский кот
В его глазах
Я читаю
Лютую ненависть
Он знает
Что через несколько минут
Я займу его место
А ему придётся торчать
На кухне
За закрытой дверью
Он знает
ЧТО я буду с тобой делать
Твои стоны
Сводят его с ума
От бессилия и ревности
Он готов лезть на стены
Мне не хочется
Думать о том
Что может произойти
Если однажды
Случайно
Ты неплотно прикроешь дверь.

Зюйд

Волнами океана Индийского,
полуострова Аравийского,
ароматами
насыщен пряными
прибой... и при girl...
Но только в хиджабы взятого,
в паранджу
завёрнутого в странной прихоти
мазохистской.
Наказания плоти
в лениво
обрезанном солнце
на каменном эшафоте
с левой резьбой...
Я откажу...
Буриданов осёл
на охоте...
... за сеном?
Отменно!
Я так дышу...
И червонцы
охотно возьмёте...
Такой же пророк,
как любой неумелый...
Как камень в полёте
истлел в атмосфере,
по синему бело!
По белому синий
расплавился в Вере,
где плавился Плиний,
седой и умелый...
Халвою с лукумом,
и прочим шербетом
моё осознание жизни задето...
Не стану оспаривать здешнее лето,
я просто венок,
и апологетом
в него попадаю...
... безумный!

Ночное

Коготками по бархату строк красивых,
игривым ехидством, оставшимся без крова,
идёт буйволицей полями рисовыми
по лугу души моей грустное слово.
Оно насыщается травами суффиксов,
оно мне царапает нежное корнем.
Приставками вспарывает ткани мясистые
бицепсов,
и сон мой насилует важностью вздорной.
Красивое слово, лукавое слово
умчалося мимо меня бестолково...
Безмолвие странных галлюцинаций,
безмолвие голоса, выспренность ночи.
Никто здесь меня не пере... морочит.
И пусть очень жутко, не буду бояться!
Фонарика дружбою сосредоточен...
как в танце
прожекторном,
впрочем,
заочном...
... в тамтаме височном.

Борей

в Европы навеяло
с дальнего берега
Арктических снов и сугробов немереных
верно
такое не станется
в милости мятого глянца
мятного эрзац-инферно
верно?
расстанемся?
вряд ли... не верится
у иностранного жухлого деревца
нетленна сигнализация
неверия в грубости крайней безмерной
у метеослужб не шаманится
не откровенится
нынче бессменно
в протуберанце солнца ленится
вряд ли изменится
цивилизация
от знания
сокровенного
о потеплении всемирном
потопом однажды измеренного
вливания
канализация
эстетства и панибратства
действует вдохновенно.

Погоня

спокойно…спокойно
спокойно-спокойно
нам нужно уйти от погони
достойно
неистово нас загоняющей
в войны
на скотобойню
столиц непристойных
так жизнь настоящая
в общем устроена
что лучше подальше
от первопрестольной
я? нет не расстроен
не вО поле воин
для века иного однажды раскроен
и фальши певец
этой фальши достоин
наивный беглец
чьей-то книги настольной
где всякий себе
экзекутор невольный
в изнаночном шве
привыкающий к боли

Восточный ветер

нестелено нехристями
обряда телослажённого в сонме ночей
и прочего
от этого точно
когда-нибудь ветром повеет
дурными вестями
и самозабвеньем
непрочным
отряда самосожжёного
публично
как в гетто Сцеволы ветхого
ветхо
заветного
если точно
и принародно
или повзводно?
как в атаках населённых пунктов
маршала Жукова?
так это уже не модно…
зовите куда угодно…
хоть во Внуково
или
во чрево командирского изюмного фунта
расстрельного
без кавалерии
и по спине плетями
гуляйте животно
если угодно
и стихолюбиво во-первых
и если не очень плотно
фиксируйте во-вторых
натянутость тонких нервов
на холках у коренных
из каждой сотни!

ладошки сложены лодочкой,
ладИт под лодыжкой и ложечкой,
скулит под колючей ключицей,
проси из меня напиться.
мороженный морс морошки
вмассируй в мои ладошки.
у улиц аустерлица
отсутствуют наши лица.
холености кожи холод
не тронет. ты слишком молод.
я слишком полна полыни,
легка на своем помине.
горчинкою у гортани,
искринкой на каждой грани
гравИруешь - я горю
горячею буквой ю.

Недомогание накануне Крещения
(сцены января 2005 года)

В темпере температуры
Переплетаются рецепты, гаданья, микстуры…
Вязкая горечь воска переплетается
С изнанкой коварного блюдца…
Сегодня опять нагадается.
Пожалуй, что напророчится…
А хочется обесточиться,
И видеть из воска фигуры.
И, как от поспелости, гнуться
На отзвук колоратуры…
Потусторонний корректор невыразимо хмурый…
Что может быть благородней,
Чем пламени партитура?..
Когда же она наиграется
В своей скорлупе-песочнице,
Коварная полуночница,
С иголкою вместо микстуры?
И скоро ли отольются
По стенам из воска бордюры?
А тени из коридора
По потолку крадутся.
Не действуют заговоры,
На полуслове рвутся.
А выплеск из подпространства
Сегодня особо горек,
И ёлка стоит в убранстве,
Один только я нестоек…
Настойка из облепихи,
Загадочный флёр эвкалипта…
«Лежать нужно очень тихо», -
Твердит медицинский дескриптор.
В темпере температуры
За кадром тихонько смеются.
Давление архитектуры…
И руки опять трясутся…
И стены нелепые давят,
Что даже дышать не хочется.
Сегодня опять нагадается.
Пожалуй, что напророчится…

Смотрю на новый лист календаря,
гордыню завязав тугим узлом,
глаза горят, о многом говоря,
любовный морок - руки под столом.

Уж застывает прямо в горле речь,
улыбкой странной лишь движенье губ,
но продолжает время сонно течь,
в овчинный, навзничь брошенный, тулуп.

Лишь пальцы продолжают колдовство,
от счастья упоительного млея,
лаская, пробуждают естество...
А, что поделать? Девка ворожея!

Коварство слов

Коварство и студень?
Давайте обсудим.
Что может быть общего
В словах не соседних,
И неравновеликих,
Узнать не желаешь ли детка?
И критика ропщет,
В наследиях бредней
Пытаясь насиловать лики…
Опять табуретка

Скрипит и ломается,
Не применяется
Со странным таким перевесом,
Оттянутым в тыл
Подсознания злого.
На каждого псевдо святого,
С немалым готическим весом,
С грамматикой нимба и крыл,
Не хватит домашнего крова.
Возьмём за основу…

А как вам вот это понравится:
От слов побыстрее избавиться
Потребует строгий судья,
Когда на остылом пороге
Пустых легковесных потерь
Захлопнется что-то за нами…
И вот уже нет бытия,
И только угрюмые Боги…
Астрала задумчивый пленник
В нирвану забрался с ногами.

И святость, и месть…
Невозможность быть вместе…
Что может быть общего
В этом замесе… Вселенского теста?

*
отражение силится слиться,
слепиться и свиться
в одно целое,
в целоединое
в цель одиночества ..
одиночество - это...
не кредо. податлива,
но черства.
ртуть на зер-
кале глаз -
эдентичного цвета.
и дочиста
отражается слабость...
так слабо,
едва уловимо.
раскажи мне оксана,
о том, что
скрывает твой глянец.
что скрывает твой лоск,
цвет волос
или слой многосложного грима?
покажи на зеркальной поверхности
маленький танец
языка
безымянного.
в имени буквы затерлись
от столь частого
"господи боже,
я так не могу".
неприятно
снимать с себя тайну,
приятнее кожу.
ставить чайник,
вкус кофе снимая
с насмешливых губ.

Расслабься, плыви по течению радуги.
Ну сколько же можно держаться в седле?
Уборку, посуду, бельё... прочь! И радуйся
Я рядом с тобой. И... апрель в ноябре.
В окне серый дождь? -- В спальне розы цветущие!
Вот видишь, стихи лучше правильных слов.
Ну сколько же можно бояться грядущего?!
Ты слушай цвета наших снов.

*
на твоем подоконнике живут окурки,
газеты, диски и презервативы,
ну же, милый, сыграем в жмурки,
зажмуренные мы оба красивы.
ни перед кем не бывала робкой,
а пред тобою трясутся руки,
я вылетаю шампаночной пробкой
из твердосжатой своей скорлупки.
я хочу жить на твоем подоконнике,
бесцветной газетой, окурком мятым,
в фарфоровом, с битым хоботом, слонике,
быть языком лишь тебе понятным.
не требуя денег, любви и зрелищ...
просто быть рядом, дышать тобою.
верю ли я, что ты мне не веришь?
верю ли я, что чего-то стою?
я просто кошка. немного надо,
чтоб замурлыкала где-то сбоку,
я лишь хочу быть с тобою рядом,
чтоб тебе не было одиноко.

Полезно иметь обои с сосками... И лучше в квартире, чем на экране... Да-а-а-а... :))